Зеркальный лабиринт - Страница 24

И тревога таяла. Как и развеивалось неприятное послевкусие, оставшееся после случайно подслушанного разговора Рауля с Чави.

А во второй половине дня вдруг чистое небо затянули тучи, хлынул дождь, и с общего согласия было решено остаться дома. Все собрались наверху, в гостиной, расположившись в креслах и на диване. Моника с Нурией принесли пиалы с орехами, семечками, чипсами, пригласив всех девушек в женский «кружок». Мы сдвинули кресла вокруг маленького столика и позвали Лауру, заинтересовавшуюся книгами на каменных полках. Но девушка с увлечением уже погрузилась в одну из них, читая прямо там, у полки, и не услышала нашего оклика. Рауль, Давид и Марк о чем-то беседовали, стоя возле старинного приемника. Чави с Серхио заняли диван в противоположном конце гостиной. Принеся гитары, они трогали струны, наполняя комнату тихим приятным звучанием. Иногда обрывали игру, переговаривались о чем-то, подбирали мелодию и продолжали музицировать. Я оглянулась на Рауля, думая, что музыка привлечет его внимание, но он был так занят разговором с Давидом, что не повернул головы, даже когда его друзья довольно громко заиграли вступление одной из его песен.

Моника рассказывала о том, что недавно увлеклась поделками из тканей и каждую среду вечером ходит в специальный кружок.

– Отвлекаюсь от скучной работы, – скривила она нос. – А то в этой адвокатской конторе высохну, заплесневею и покроюсь пылью, как забытый сухарь.

После Моники настала моя очередь рассказывать: меня засыпали вопросами о моей стране, семье, о том, нравится ли мне в Испании, хотела бы я тут остаться и не собирается ли Рауль уехать со мной в Москву. Я честно призналась, что мы с ним не говорили на эти темы, так как вместе еще очень малый срок.

Лусия пожаловалась, что ее маленький сын плохо спит по ночам. А Нурия, грустно вздохнув, ответила, что очень сочувствует ей, но сама была бы счастлива пожертвовать ночами сна ради того, чтобы в ее квартире в кроватке спал сын.

– Я недавно потеряла ребенка, – призналась она, и на ее глаза навернулись слезы. – Моника знает… В конце октября. Срок был небольшой, но какая разница… Если бы не Давид и его забота, не знаю, как бы я справилась с таким ударом, мы ведь так мечтаем о маленьком!

Сара с Лусией сочувственно заохали, а я заметила, что Лаура вдруг резко положила свою книгу на полку, оглянулась на Нурию, но тут же, будто спохватившись, отвела взгляд и вновь схватила книгу. Не ту, которую до этого читала.

– Лаура, тебе скучно? – обеспокоилась Моника. – Иди к нам!

– Нет, нет, мне не скучно! – поспешно отговорилась Лаура. – Я пойду прогуляюсь по дому.

И ушла.

Увлеченные разговорами, мы не сразу обратили внимание на музыку, льющуюся снизу. Первыми прекратили свою игру Серхио с Чави и, вытянув шеи, прислушались. Потом на полуслове себя оборвала Моника:

– Это Лаура за пианино?

– Не знала, что она умеет играть, – удивилась Нурия. – Думала, с музыкой только Рауль связан.

А мне вспомнилось, что в доме родителей Лауры в одной из комнат стоит пианино. Когда я в один из дней спросила у Рауля, кто играет на нем, услышала в ответ, что инструмент давно стоит забытым. Сам Рауль окончил лишь один класс музыкальной школы и бросил занятия, а Лаура доучилась до конца, но, по словам брата, без удовольствия и уже давно не подходит к пианино. Он пробовал соблазнить сестру игрой в группе – давно, когда искали клавишника, – но девушка отказалась.

– Бедной Лауре, должно быть, действительно стало скучно, раз она решила развлечь себя игрой, – вздохнула Моника, решительно поднимаясь из кресла, с тем чтобы спуститься вниз.

Мы встали следом за Моникой. За нами, подхватив гитары, отправились и Серхио с Чави.

Лаура играла что-то грустное и красивое, играла так хорошо, так увлеченно, с душой. Я даже усомнилась в словах Рауля, что его сестра не занимается музыкой дома. Но когда мы переступили порог комнаты, Лаура резко оборвала игру и оглянулась на нас с испугом в глазах, будто застали ее за чем-то неприличным.

– Я… Решила попробовать. Звучание у пианино, кстати, хорошее. Чистое. Видимо, его недавно настраивали.

– Куда же ты? – остановил ее Чави, заметив, что девушка предприняла попытку встать со стула. – Попробуем втроем? То, что ты сейчас играла.

– Это так, – вдруг покраснела до свекольного цвета Лаура. – Просто… пришло в голову.

– Прекрасно, – продолжал вкрадчивым голосом Чави, в то время как Серхио уже накинул ремень своей гитары на шею.

Лаура заметно колебалась, но потом, вдруг решившись, откинула за спину длинные волосы и азартно воскликнула:

– А давай!

Она наиграла мелодию одной рукой, подождала, пока молодые люди подберут мотив. Чави заиграл первым, затем вступил Серхио. И уже после них – Лаура.

Она чувствовала себя неуверенно и заметно нервничала, но постепенно, с тем, как мелодия, декорированная гитарными переборами, набирала силу, успокаивалась. Радостная улыбка тронула ее губы, ссутуленные плечи расправились, пальцы бежали по клавишам все уверенней. И если поначалу создавалось впечатление, что в этом трио ведома Лаура, то она довольно быстро взяла на себя лидерство. Теперь ее игра вела за собой Чави и Серхио. Смелые пассажи, то гармоничная «перекличка», то органичный «хор» из звучаний трех инструментов.

Когда они закончили, мы радостно захлопали и загалдели, восхищенные игрой.

– Браво! – крикнула Моника.

– Крошка, это было неплохо, – с нарочитой снисходительностью, лениво растягивая слова, обратился к Лауре Чави. И вдруг встрепенулся: – Слушай, а на барабанах ты умеешь? Мы бы посадили тебя за установку вместо Ракель! Это же такая фишка – красотка за барабанами!