Зеркальный лабиринт - Страница 49

– Принцесса, о чем задумалась? – окликнул меня Рауль. – Идем?

Когда Лаура ушла вперед, я спросила у него про ее самочувствие.

– Говорит, что прекрасно, – пожал плечами Рауль. – А обморок… Возможно, духота сыграла злую шутку, или у Лауры резко понизилось давление… Если такое повторится, отправлю ее к врачу. Но не думаю, что она больна. Скорее всего это был разовый случай.

Я не стала расспрашивать Рауля подробней, ясно, что Лаура здорова.

Тогда что же с ней было ночью? После обморока?..

Обед нам действительно оставили. Давид – царь и бог на кухне – любил, когда к его произведениям относились с должным уважением, считал, что еда существует не только для утоления голода, но и для наслаждения и ритуал приема пищи должен быть соответствующе обставлен. Поэтому нас ожидали не просто остатки еды в кастрюлях и сковородах, а с заботой разложенные по салатницам и тарелкам порции, украшенные зеленью и какими-то декоративными ягодами, заботливо накрытые пищевой пленкой. Но мы были так голодны, что вряд ли в полной мере оценили эстетическую сторону творений Давида.

И как наше появление в столовой было встречено радостными возгласами, ироничными замечаниями по поводу долгого уединения, перемежавшимися попытками узнать, что случилось с Раулем, так и аппетит, с которым мы набросились на еду, тоже подвергся шуткам. Но мы были так заняты едой, что на реплики почти не реагировали.

Из разговоров стало ясно, что ключи не нашлись, а позвонить хозяевам дома невозможно, так как в помещении пропала мобильная связь – сразу всех возможных операторов. Рауль, услышав это, вытащил из кармана телефон, набрал какой-то номер, послушал и убрал мобильный.

– Что, не веришь? Думаешь, мы тебя разыгрываем? – проворчал Давид.

– Рауль, точно не ты вчера увез ключи? – спросила Моника. – Может, прихватил и выронил где-то?

– Моника, я их вообще не видел! И если бы ключи увез я, как объяснить то, что дом оказался заперт? Думаешь, я вышел, закрыл вас и уехал?

– А вдруг, – усмехнулся Давид. – В качестве ответной шутки. И продолжаешь разыгрывать. Ведь обратно же вошел как-то…

– Зачем мне так шутить? – возмутился Рауль и даже опустил вилку с наколотым на нее кусочком мяса.

– Сам ведь сказал, что не успокоишься, пока не отомстишь нам за «привидения».

– Давид, меня вчера «разыграли» покруче, чем вы со своими половниками и простынями, – с усмешкой ответил Рауль, то ли намекая на лишь нам известную «шутку» от Ракель (о да, в мастерстве «разыграть» она переплюнула Давида!), то ли на все события минувшей ночи. – Ключи нужно спрашивать у того, кто дом запирал!

– В том-то и дело, что его никто не закрывал! – воскликнула Сара. – Когда Чави выходил курить, дверь еще была открыта. Спохватились только после ужина.

– Ну, – развел руками Рауль. – Если это не ваш розыгрыш… Тогда не знаю, разве что тут призраки водятся и двери запирают, и ключи прячут. В общем, или ключи сами обнаружатся в каком-нибудь неожиданном месте, или появится связь и будет возможность позвонить хозяину, или мы сидим здесь оставшиеся дни и ждем, когда владелец дома приедет за платой. Благо, еды надолго хватит. Последний вариант, конечно, уже крайний, но, думаю, до него дело не дойдет.

– Не дойдет, слишком поздно будет… – вдруг проговорила Лаура тихим, но весомым голосом, так, что ее услышали все. Она стояла у входной двери, ко всем спиной и, приподнявшись на цыпочках, потянувшись вверх, насколько позволял ее маленький рост, она попыталась достать рукой до чего-то на дверном стекле. При этом ее коротенькое платьице обнажило бедра почти до ягодиц.

– Что ты хочешь этим сказать? – недоброжелательным тоном осведомился Давид. Вид голых ног девушки, казалось, не произвел на него никакого впечатления. В отличие от Чави, который приковал к Лауре, а, вернее, ее бедрам, восхищенный взгляд и опомнился, лишь когда Сара ревниво дернула его за рукав рубашки.

– А то и хочу сказать, что если мы отсюда не выберемся в самое ближайшее время, то тут и останемся. Навечно, – обернувшись, самым что ни на есть серьезным тоном ответила Лаура.

– Зря вчера врача не вызвали. Похоже, упав, ты серьезно тюкнулась головой, – вздохнул Давид.

Я решила, что Лаура по привычке сейчас огрызнется, но она вдруг ласково улыбнулась и медовым голоском пропела:

– Давид, дорогой, да ради того, чтобы вновь оказаться в твоих объятиях, я бы еще не раз так «тюкнулась».

Реакция на подобное заявление была вполне логичной: Нурия стрельнула в Лауру настороженным и одновременно злым взглядом, Давид выронил из рук пачку сигарет, а Рауль, который в этот момент поднес стакан к губам, поперхнулся водой. Я же подумала, что Лаура начала новую войну, только теперь не против Давида, а за него. И, похоже, соглашаясь на приглашение брата, она на что-то рассчитывала: а как еще объяснить, что среди ее вещей оказалось платье – не самая подходящая одежда для полевых условий?..

* * *

Я опоздала. Зло захлопнуло мышеловку. И сколько еще удастся протянуть жертвам, зависит от того, решило ли оно сожрать их сразу или немного поиграть, как кошка с мышкой.

Я тоже оказалась в ловушке. Но мир, в котором я жила, научил меня многому. Двигаться. Сражаться. Мне предстоит биться – за свою вновь обретенную жизнь, за мою победу, за любовь мужчины.

Если успею.

Зло наступает. Разлагает все доброе, на что падает его тень. И люди в доме уже отравлены его гнилостным дыханием.

Не знаю, спасусь я или погибну вместе со всеми. Пожалуй, я бы предпочла смерть – настоящую, – чем возвращение в мой замороженный ад.